Россия и Европа насчитали пять потенциальных угроз своей безопасности, осталось только договориться о совместных действиях.

Недавно постоянный представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин был назначен спецпредставителем президента по взаимодействию с альянсом по вопросам противоракетной обороны. Зачем потребовалось создавать новый пост и есть ли у России и НАТО шансы договориться по проблеме ПРО, он рассказал в интервью "Профилю".

В чём состоит ваша задача-максимум на посту спецпредставителя по ПРО?

Про задачу-максимум говорить не буду. Для начала нужно сформировать межведомственную рабочую группу и добиться эффективной координации российских министерств и ведомств на этом сложном направлении. Ведь противоракетная оборона США - это не только техническое решение, речь идёт о новой идеологии НАТО в XXI веке. Времени у нас очень мало, так как идёт форсированное создание американской программы размещения элементов стратегической ПРО на Европейском континенте. В основе этой программы - желание получить уникальные преимущества по сравнению с другими государствами. США хотят обезопасить себя от всех возможных неприятностей, что вполне понятно. Но это приводит к нарушению стратегического баланса, и не реагировать на это мы не можем.

На ваш взгляд, готово ли руководство альянса пойти на уступки на переговорах с Россией?

Здесь речь не об уступках, а о том, какого будущего страны Европы и США хотят для своих детей. В принципе создание противоракетной обороны может быть уникальным шансом реально сблизить россиян, граждан европейских стран и американцев. В прошлом году мы в Совете "Россия-НАТО" провели оценку угроз безопасности России в XXI веке. В результате анализа мы выделили пять направлений - Афганистан, борьба с международным терроризмом, с морским пиратством, защита критически важных объектов инфраструктуры от природных техногенных катастроф и распространение оружия массового уничтожения и средств его доставки. Последняя проблема оказалась ключевой.

Дело в том, что сейчас в силу развития технологий облегчается доступ к уникальным ядерным объектам. И не только со стороны государств, но и со стороны экстремистов и террористов, которые теоретически могут обзавестись такого рода технологиями или даже просто захватить их. Если они при этом будут обладать средствами доставки такого оружия, например, ракетами, то это станет реальной угрозой для всего мира. Проанализировав все эти пять направлений, мы пришли к выводу, что ни Россия не угрожает Западу, ни Запад не угрожает России. Все угрозы - и для нас, и для европейцев - исходят от третьих стран. Значит, у нас есть шанс вместе попытаться нейтрализовать эти угрозы. Если же вдруг в процессе нашей работы нам не удастся договориться и, более того, выяснится, что все эти внешние угрозы - лишь предлог для создания системы ПРО именно у наших границ, то тогда возникает риск возврата к тяжёлому прошлому. К новым фобиям и к новым разногласиям. Это приведёт к гонке вооружений - как у нас, так и у них. Таким образом, то, о чём мы договариваемся, это не вопрос уступок, а вопрос хорошего или плохого будущего для России и для Запада.

А насколько НАТО готово к компромиссу?

Сегодня наши американские коллеги не демонстрируют желания договариваться, но мы имеем дело не только с ними, но и с европейцами. Внутри Европы есть разные взгляды на систему ПРО и есть разное отношение к нам. Поэтому, когда мы говорим о НАТО, надо иметь в виду, что это не какой-то монстр, вылезший из пещер холодной войны, это сложнейший, внутренне противоречивый конгломерат различных стран. Конечно, США играют огромную роль, они покрывают 75% бюджета НАТО. Но свои системы ПРО Штаты строят всё же на европейской земле, и у европейских лидеров тоже есть своё мнение на этот счёт. И чем ближе к нам европейские страны, тем больше они готовы на уступки по этому вопросу, чем дальше - тем меньше. Позиция Европы по этому вопросу неоднозначна, а поскольку решение должно быть коллективным, оно постоянно откладывается. Поэтому у нас всё-таки есть время, чтобы убедить в нашей правоте наших партнёров, хотя его мало. И мы сейчас работаем над нашей переговорной позицией.

Какой будет стратегия России, если НАТО не пойдёт на уступки?

Мы тоже должны иметь гарантии независимо от того, кто станет новым хозяином Белого дома. И для этого мы должны быть либо частью этой системы, либо договориться с нашими партнёрами о том, что у нас будут две разные системы, но нацелены они будут туда, откуда исходит потенциальная угроза. Мы понимаем, что если и существует угроза, то только на юге. На севере нет ни одной страны, которая могла бы угрожать Европе нападением. Ни шведы, ни финны, ни Гренландия не нападут на Европу.

Поэтому, независимо от того, как будет идти переговорный процесс, мы ни в коем случае не ставим под сомнение программу перевооружения России, в том числе и усиления нашего ядерного потенциала. Другое дело, если ситуация будет развиваться драматически: нам придётся эти ракеты размещать в определённом месте, а не просто держать на складе.

А в России есть системы, аналогичные американским?

У нас есть всё. Наши граждане могут спать спокойно. По крайней мере, ближайшие лет десять.

Мы сейчас наблюдаем за тем, что происходит в Ливии. Насколько, на ваш взгляд, реально вмешательство в эти события США или НАТО?

Я думаю, что НАТО ни в какой кампании участвовать не будет. Война против Югославии, которая шла вразрез с нормами ООН, до сих пор воспринимается многими здесь как ошибка. А вот то, что США теоретически могут вместе со своими англосаксонскими друзьями вмешаться в конфликт в Ливии, я вполне допускаю. Я решительно против этого. Я считаю, что любые действия военного плана, любое применение грубой силы, пусть даже под самыми благородными предлогами, но без санкции ООН, можно будет расценивать как нарушение международного права.

Кроме того, я сомневаюсь, что вмешательство во внутренний конфликт приведёт к положительному результату. Влезть легко - вылезти невозможно. Результатом вмешательства может стать то, что противоборствующие стороны моментально объединятся против общего врага.

Вы наверняка знакомы с данными социологов, утверждающими, что почти половина россиян допускает возможность повторения ближневосточного сценария в России. Насколько, на ваш взгляд, это реально?

Думаю, они от злости так говорят, а сами в это не верят. Это кухонные разговоры людей, которых раздражают наши начальники. Ещё свежи в памяти события 1993 года, поэтому мы должны помнить, что такие конфликты в нашей стране всегда заканчиваются большой кровью.

Есть ли у вас планы принять участие в предстоящих выборах в Госдуму? Например, на стороне "Справедливой России"?

Я пока ничего не решил. Нужно понимать, что есть этика государственной службы, и в первую очередь она относится к послам.

Каждый посол является лицом своей страны за рубежом. И поэтому все изменения в своей судьбе я обязан согласовывать с президентом России. Это вопрос не подобострастия, а этики отношений с руководителем.

Конечно, я не имею права терять какое-либо ощущение сопричастности к своей стране не только в гражданском, но и в политическом плане. Но я могу сказать лишь одно: круг моих задач как представителя РФ в НАТО выходит далеко за пределы одного года работы.

Изменились ли ваши взгляды на межнациональные проблемы со времён последних предвыборных роликов "Родины"?

Нет. Я принципов не меняю и не пересматриваю. Я считаю, что в роликах "Родины" образца 2005 года каждый увидел то, что в нём жило. Ксенофоб - ксенофоба, человек социальных взглядов - социальный подтекст.

Я, очевидно, видел в нём только одно - страстное желание обратить внимание на хамство в отношениях между народами. Но всё было истолковано иначе. И сейчас меня настораживает, что не только в России, но и в целом в Европе происходит резкая радикализация политической жизни, растёт неуважение к другому, происходит пересмотр принципов межнационального общения, становится очевидным отсутствие навыков и желания жить рядом.

Это может привести как минимум к сегрегации, созданию гетто, а в худшем случае - развалить существующие государственные общности.

Досье

Дмитрий Рогозин родился 21 декабря 1963 года в Москве. В 1986 году окончил международное отделение факультета журналистики МГУ. Работал в Комитете молодежных организаций СССР. В марте 1993 года возглавил народно-патриотическое движение "Международный конгресс русских общин" (КРО). С 1997-го по 2007-й - депутат Госдумы. В 2000-2003 годах - председатель комитета Госдумы по международным делам, в 2002-2003 годах - спецпредставитель президента РФ по вопросам обеспечения жизнедеятельности Калининградской области в связи с расширением ЕС. В сентябре 2003 года избран сопредседателем Высшего совета блока "Родина" и руководителем его избирательного штаба. По итогам выборов 2003 года, на которых "Родина" получила 9,1%, избран вице-спикером Госдумы, впоследствии - лидер думской фракции "Родина". В ноябре 2005 года накануне выборов в Мосгордуму "Родина" выпустила скандальный рекламный ролик с участием Рогозина "Очистим город от грязи", который был признан ксенофобским и экстремистским. Политику был объявлен информационный бойкот. Весной 2006-го он оставил пост председателя партии "Родина", а также пост руководителя одноименной фракции в Госдуме. В январе 2008 года назначен постоянным представителем России в НАТО. 18 февраля 2011 года назначен спецпредставителем президента РФ по взаимодействию с НАТО в области противоракетной обороны. Имеет высший дипломатический ранг чрезвычайного и полномочного посла. Доктор философских наук. Женат, имеет сына и двух внучек.